Закон Меченого - Страница 25

«В случае чего „добряка“ надо отработать первым», — сделал себе зарубку Виктор.

Тем временем «Аль Пачино» — не смотри что интеллигент с виду — деловито сунул в руку Виктора небольшую эмалированную кружку и ловко разлил из бутыли жидкость с характерным запахом.

— Ну что, за встречу, — сказал он и махом влил в себя содержимое своего стаканчика. Остальные последовали его примеру. Виктор уже несколько лет спиртное употреблял лишь по необходимости — но сейчас необходимость была налицо. Славянский обычай пить ради дружбы и солидарности из одной стеклотары давно уже стал интернациональным. И если не выпил со всеми, значит, не свой. Как говорят в Украине, «або хворый, або падлюка».

Виктор знал — на хворого он не выглядит. А быть «падлюкой» в мире без ориентиров опасно для жизни, потому как понятно, что одному отсюда не выйти. Ловушка. И как из нее выбраться, эти трое знают точно, иначе бы не сидели расслабленно у странного костра, не требующего подпитки топливом и сложенного из чьих-то костей. Поэтому надо было пить.

Жидкость обожгла пищевод, перехватила дыхание, от неожиданности вышибла слезу. Вот черт, не водка и даже не первач… Чистый спирт! И его еще целая бутыль! Может, проще сразу застрелиться? Или вон «добряка» попросить помочь, чтоб не мучиться?

— Ты закусывай, парень, — посоветовал «Аль Пачино», протягивая Виктору кусок черного хлеба с колбасой. — И давай знакомиться заодно, коль уж занесла тебя нелегкая в эти места. Меня Валерьяном кличут. Вон тот рыжий — Корень, а это Кэп. Ну а тебя как величать?

— Ма… — начал, было, Виктор и осекся. «Майора Савельева» у сталкерского костра могут не понять, потому он утер невольные слезы рукавом и сказал:

— Виктор.

— Так вот прям Виктор, без погоняла? — удивленно поднял брови Валерьян. — Новичок, что ли?

— Типа того, — сказал Виктор, откусывая от бутерброда.

— Зона еще не дала нового имени, — прояснил ситуацию рыжебородый. — Но приняла. Ты с Кордона пришел такой весь в белом, при шпаге и без единой царапины? И, поди, ни аномалий не встретил, ни голодных мутантов?

— Угу, — промычал Виктор. Вопреки опасениям колбаса оказалась не магазинным продуктом вторичной переработки, а вкуснейшим деликатесом домашнего приготовления.

— Значит, неспроста ты сюда пришел, — задумчиво произнес «добряк», которого Валерьян назвал Кэпом. — Зона позвала.

— Как и всех нас в свое время, — вздохнул Корень. — Вот ты, Валерьян, когда понял, что нужен Зоне?

— Когда труп свой в Рыжем лесу нашел, — отозвался «Аль Пачино», ловко кромсая шмат сала широким боевым ножом с надписью «Антитеррор» на клинке. — Я тогда рассудил, что Зона мне вторую жизнь дала. А вот зачем, пока не понял.

— И не поймешь, — сказал Корень. — Я вот тоже до сих пор ничего не понимаю.

— Его вообще, похоже, черт-те откуда к нам занесло, — доверительно сообщил Виктору Валерьян. — Фильм «Гостья из будущего» смотрел? Старый, который за тринадцать месяцев до Первого взрыва на экраны вышел.

Виктор кивнул. Как не помнить любимый фильм его детства про красавицу Алису Селезневу, неразделенную и несбыточную любовь всех тогдашних мальчишек?

— Так вот, Кэп говорит, мол, в Лиманске телепорт есть, точная копия того, что в фильме. И что он Корня без сознания возле него нашел и вытащил наружу. И, типа, с тех пор ни одна падла к тому телепорту попасть не может, хотя адрес известен, но дверку открыть и посмотреть, что за ней, пока никому, кроме него, не удавалось. Правда, надо учитывать, что Кэп у нас парень хоть и честный, но с фантазией, и, судя по тому, что Корень ни черта о своем прошлом не помнит, причесать он мог что угодно.

Виктор смотрел на этих людей и не понимал, издеваются они над ним или же он реально попал в компанию сумасшедших. Один труп свой нашел, второй — «гостья из будущего» с бородой и «Валом», который в лапах, густо поросших рыжей шерстью, наверняка смотрится как детская игрушка.

— Не веришь? — краем рта усмехнулся Кэп. — Кто не верит, может сам сходить посмотреть. Лиманск, улица Кракiвська дом тридцать семь с мемориальной плитой, на которой надпись на рiднiй мовi: «Збудовано на честь п'ятидесятирiччя Великого Жовтня»…

— Спасибо, Кэп, учтем, — с серьезным видом кивнул Валериан. — Кстати, давно хотел тебя спросить как местного жителя, почему в Зоне все говорят на русском, хотя от Чернобыля до Киева немногим больше ста километров?

— Ну, ти й спитав, — проворчал Кэп. — Да тому що нiякий нормальний украiнець до Зони не полiзе… Ось дивись! В мене на Батькiвщинi, в мiстi Кривий Рiг, е все, що треба для нормального життя: сало, цибуля, горiлка та гарнi молодицi! Нащо нормальному украiнцю до Зони пхатися? Це москалi-заробiтчани понаiхали артефакти шукати, ось Зона i почала по-москальскi балакати.

У костра грохнуло. Корень вообще повалился на спину, зайдясь в хохоте и задрав к хмурому небу рыжую бороду. Даже Виктор улыбнулся.

— А ты тогда что здесь делаешь? — посмеиваясь в усы, спросил Валериан.

— Але ж дуже цiкаво менi спостерегати, як кумедно москалi тi артефакти шукають. То в аномалiю залiзуть, то до сусiда в кишеню. Кiно та й годi — ответил Кэп.

Новый взрыв хохота пронесся над стоянкой, колыхнув языки пламени костра.

Наконец все отсмеялись и процесс выпивки-закуски вернулся к прежнему ритму.

— Ну, в карман к ближнему все горазды смотреть, и не только в Зоне, — сказал Корень. — И в спину более удачливому стреляют во всем мире вне зависимости от национальности. А насчет Лиманска вы Кэпа особо не слушайте. Туда нынче ходить — верная смерть. Блуждает Лиманск, и когда вернется — никто не знает. Сейчас на его месте трехмерная проекция, из которой выхода нет в принципе.